Посредник просит гражданский суд "считать недействительной якобы произведенную Александром Дюма в 1847 году продажу с правом обратного выкупа его сочинений и авторских прав". Посредник рассматривает этот акт как скрытую форму залога и добавляет: "Поскольку не были соблюдены формальности, предусмотренные законом для такого рода сделок, залог нельзя считать действительным. Следовательно, гонорары, на которые предъявляют претензии преемники г-на Александра Дюма, должны входить в имущество должника".

Заявление о банкротстве граждан

Документы, относящиеся к этой драме в духе Бальзака, по сей день хранятся в архивах округа Сены. В списке долгов не значатся ни кредиторы Исторического театра, ни издатели-заимодавцы.

Сверка расчетов с кредиторами

Многие старые долги помечены там лишь "для памяти", без указания суммы, как, например, "долг, взыскиваемый госпожой Крельсамер, улица Клиши, 42-бис" Хотя банкротство Исторического театра - лица юридического - и несостоятельность Александра Дюма - лица физического - были зарегистрированы порознь, объявленный пассив достигал 107215 франков, а рубрика, обозначенная словами "Общий актив, помеченный здесь для памяти", так и осталась пустой: временный посредник не смог проставить в ней ни единой цифры.

Выявление имущества банкрота. Оспаривание сделок

Этот посредник просит гражданский суд "считать недействительной якобы произведенную Александром Дюма в 1847 году продажу с правом обратного выкупа его сочинений и авторских прав". Посредник рассматривает этот акт как скрытую форму залога и добавляет: "Поскольку не были соблюдены формальности, предусмотренные законом для такого рода сделок, залог нельзя считать действительным. Следовательно, гонорары, на которые предъявляют претензии преемники г-на Александра Дюма, должны входить в имущество должника". Эксперт отмечает, что эти гонорары составляют "значительные элементы актива, ибо общеизвестно, что г-н Александр Дюма - автор большого числа пьес; кроме того, он заключил множество договоров с книгоиздателями и газетами на публикацию его литературных произведений..." Это было неоспоримо.

Десять долгих месяцев длилась процедура реализации имущества Дюма

Процедура так называемого "предъявления долговых обязательств", начатая 12 июня 1852 года, была закончена лишь 18 апреля 1853 года актом о "принятии долговых обязательств". Нет ничего удивительного в том, что тщательная проверка долговых документов длилась десять месяцев, ибо "физическому лицу" по имени Дюма вчинили иск пятьдесят три кредитора. Список этих Эриний позволяет понять, куда утекли гонорары за "Трех мушкетеров" и "Графа Монте-Кристо":

Список кредиторов

Аде, красильщик; Газовое управление; Бако, цветочник; Буссен, столяр; Буррелье, стекольщик; Беше, мастер по укладке изразцов; Бондвиль, скульптор; Брюно, жестянщик; Байони, плотник; госпожа Шазель, торговка кашемировыми шалями; Шаррон, кровельщик; Куапле, угольщик; Катали, медник; Клоар, обойщик в Париже; Дюме, виноторговец; Делольн, сапожник; Дюбьеф, торговец модными товарами; Дютайи, торговец скобяным товаром; Дагоннэ, продавец семян; Девисле, оружейный мастер; Деми-Дуано, владелец фабрики ковров; Дюфлок, поставщик дров; Денье, портной; Феньо и Леруа, часовщики; Гандильо, дорожные товары; Жильбер, поставщик дров; Гуэз, шорник; госпожа Гиршнер, бакалейщица; Гюбетта, печник; Эртье, торговец обоями; Амон, булочник; Лоран, разносчик с рынка; Лемассон и Шеве, съестные припасы; Лоран, портной; Левефр, виноторговец; Леви, белошвейная мастерская; Лион, цветочник; Марле, ювелир; Мишель, сапожник; Муэнзар, каретник; Марион и Бургиньон, ювелиры; Мареско, обойщик в Париже; Пуассо, садовник; Потаж-Иворэ, маслоторговец; Пети, маляр; Пьер и Водо, шитье ливрей; Планте, антрепренер; Руссо, слесарь; Санрефю, обойщик в Сен-Жермене; Сук, прачечная; Той, торговец фарфоровыми изделиями; Труйль, слесарь; мадемуазель Вероника, портниха; Вассаль, обойщик в Париже; госпожа Вайян, торговка цветами, и т.д. и т.п.

Дюма продолжал творить

Дюма, у которого не было ни процентных бумаг, ни капитала, нанял два дома на бульваре Ватерлоо, N_73, велел пробить разделявшую их стену, снести внутренние перегородки и создал необыкновенно красивый особняк с аркой и балконом. Пушистые ковры покрывали ступени лестницы; ванная комната была облицована мрамором; на темно-синем потолке большой гостиной горели золотые звезды, а занавеси были сшиты из кашемировых шалей. Все - в кредит. "В Брюсселе, - говорил Шарль Гюго, - Дюма пока что удерживается в колеснице Фортуны, которая его так часто выбрасывала".

Ноэль Парфе требовал своевременной выплаты авторских гонораров, добился возобновления на сцене "Нельской башни", опубликовал все, что осталось от "Путевых впечатлений", и сберег последние луидоры за "Монте-Кристо". С преданной скупостью защищал он деньги Дюма от самого Дюма. Монте-Кристо искал у себя в ящике деньги, но никогда не находил их. Дела его пошли несколько лучше. Однако он чувствовал себя под контролем, а значит - стесненно. Он восклицал со своей добродушной, сердечной улыбкой: "Удивительное дело! С тех пор как в доме моем поселился безупречно честный человек, я чувствую себя как нельзя хуже!"

Несмотря на такого сурового управителя (и благодаря ему), Дюма жил в Брюсселе на широкую ногу. Многие изгнанники - среди них Виктор Гюго - у него обедали. Он охотно принимал бы их как гостей, но они, дабы не уронить своего достоинства, предложили ему ту же плату, что в харчевне, - 1 франк 15 сантимов. Дело решил Парфе: 1 франк 50 сантимов. Однако еда была чересчур обильной, и чрезмерное хлебосольство принесло дефицит в сорок тысяч франков. Дюма устраивал у себя празднества в духе Монте-Кристо; одному из них он сам дал название: "Сон из Тысячи и одной ночи". Сешан, декоратор театра Ла Монне, соорудил сцену. В зимнем саду был устроен роскошный буфет. Пьетро Камера поставил испанские танцы. После спектакля Дюма роздал гостям индийские кашемировые шали, которые служили занавесом. Гюго не пришел (уважающий себя изгнанник не мог плясать на карнавале у Дюма), но в его честь был провозглашен тост.

Он готовит "Мемуары", пишет пьесы для театра, задумывает основать газету, покоряет новых женщин, не оставляя прежних. Дюма брюссельского периода словно говорит: "Я обременен долгами, связан договорами, и вот - я творю". Есть что-то благородное и подкупающее в силе этой уверенности, в облике этого стареющего человека, сохранившего иллюзии и безрассудство молодости. Монте-Кристо уже давно бы сдался, а его двойник Дюма ушел в партизаны. Он продолжал героически сражаться.

Мировое соглашение с кредиторами

Он торопился оформить соглашение с кредиторами, чтобы Тит Ливии мог вернуться восвояси с высоко поднятой головой. Дюма предложил кредиторам половину гонорара за свои произведения, как настоящие, так и будущие. Бывший секретарь Исторического театра Гиршлер, опытный и преданный Дюма бухгалтер, добился для него несколько более выгодных условий: 55 процентов ему, 45 процентов - кредиторам. Посредник писал в своем заключении: "Г-н Александр Дюма проявляет максимальную готовность и максимальные старания к выполнению своих обязательств". Это почти соответствовало действительности.

В начале 1853 года соглашение было подписано, и Дюма дал своим брюссельским друзьям превосходный прощальный обед. Так как дом на бульваре Ватерлоо был снят до 1855 года, Дюма предложил его Ноэлю Парфе. Министр финансов потребовал счет; его монарх бросил все квитанции в кухонную печь. Должник Монте-Кристо не утратил чувства долга.

Отрывок из Адре Моруа Три Дюма

Итак, если кредиторы Вас атакуют - не отчаивайтесь! Найдите в себе мужество бороться за свою финансовую свободу, а мы Вам поможем!