В русской культурной традиции о долге вспоминают, когда речь идет о каком-то единичном, но великом поступке — например, закрыть грудью вражеский пулемет или выйти в открытый космос. Русский человек мысленно взвешивает ценность своей жизни и пользы от того, за что он должен ее отдать, и если понимает, что жертва того стоит, то чувство долга в нем берет верх. Возможно, стоит даже говорить не о чувстве долга, а о любви. Но если, например,

русскому человеку попытаться объяснить, что его долг перед Родиной — каждый день мести двор или совершать всякую другую полезную, но не великую повседневную работу, он не будет чувствовать, что кому-то что-то должен (хотя он все-таки станет ежедневно подметать двор, но из других побуждений, точно не из чувства долга). Для японца же долгом является исполнение всех возложенных на него обязанностей: он может лечь на амбразуру, но и двор мести тоже будет (отчасти поэтому японские рабочие одни из лучших в мире). Это качество японского менталитета также способствует тому, что все произведенное в этой стране оказывается лучшего качества, а ответственность компании за произведенное оборудование обеспечивает покупателю лучшие клиентский сервис и техническую поддержку. 

Этика бизнеса

Сталкиваясь с таким подходом к бизнесу, японские коллеги считают совершенно невозможным принять в нем участие, даже если это сулит им значительный выигрыш. Японское представление о выгоде, получаемой в результате предпринимательства, в значительной степени базируется на син-буддийском (реформированный буддизм периода модернизации Японии во второй половине XIX века) и конфуцианском учении, в буквальном смысле слова сформировавшем предпринимательскую культуру современной Японии (здесь важно понимать, что синтоизм, буддизм и конфуцианство (даосизм) одновременно присутствуют в японском самосознании, так как японцы традиционно исповедуют все три религии одновременно). Многие буддийские учителя высказывались на тему выгоды. Например, основатель школы дзен-буддизма Сото Догэн говорил о существовании «единого закона пользы»: «Глупцы думают, что если на первый план ставить пользу для других, то собственная польза должна будет убавляться, однако это не так. Закон принесения пользы един, повсеместно польза достигается обоюдно. А именно: ошибочно противопоставлять пользу для других и собственную пользу. В широком смысле польза представляется и себе, и другим». Конфуцианство тоже внесло свой вклад в понимание предпринимательской выгоды.

<p

Дорого и навсегда

Одна из самых распространенных жалоб японского бизнеса, касающихся их работы на нашем рынке, связана с неспособностью российских партнеров правильно оценить японские принципы работы. Японцы создают довольно дорогие, но очень качественные и поэтому почти бессмертные вещи, которые работают долго и не требуют дорогого ремонта или замены. По их словам, такая экономическая модель противоречит принятой сегодня в России системе, где основа всего — максимально низкая цена. С точки зрения японцев, подобный подход бесконечно устарел. Западная Европа отказалась от него уже после Второй мировой войны. В связи с волной национализации и усилением государственного сектора в странах Запада (особенно в Европе) в структуре бюджетных расходов заметно увеличился удельный вес затрат на поддержание и развитие экономической инфраструктуры, поэтому была пересмотрена система приоритетов в сторону оптимизации затрат на содержание, а значит, и стоимости жизненного цикла продукта. Увеличение цены приобретаемого изделия привело к значительному снижение стоимости его дальнейшей эксплуатации, а также позволило гарантировать ответственность бизнеса, в том числе при выборе субподрядчика.

Понять другого Журнал Эксперт //  Ольга Власова 30 мар 2015