Вся эволюция — это непрерывная гонка вооружений, борьба и одновременно эволюция паразитов с хозяином. И эта система — одна из наиболее сложных среди архей и бактерий, которая участвует в этом взаимодействии с паразитами». Открытие системы CRISPR-Cas9 и создание инструментов для редактирования геномов — заслуга десятков ученых. Однако Нобелевскую премию получат лишь две замечательные женщины — Дженнифер Дудна и Эммануэль Шарпантье

  (Калифорнийский университет, Беркли, США и Отделение Макса Планка изучения патогенов, Берлин, Германия - соответственно).

Беспощадня конкуренция

В августе 2012 года авторский коллектив под руководством Шарпантье и Дудны сообщил о применении системы CRISPR-Cas9 для редактирования генома. Спустя всего месяц, в сентябре того же года, аналогичные результаты опубликовала группа, которую возглавлял Виргиниюс Шикшнис из Вильнюсского университета. Вильнюсцы могли быть первыми — ранее в 2012 году они посылали статью на ту же тему в Cell, но статью отклонили без рассмотрения. Заслуги Шикшниса были отмечены различными премиями, в том числе он в 2018 году получил престижную премию Кавли вместе с Шарпантье и Дудной, однако Нобелевская медаль ему не досталась.

Группа под руководством Фэна Чжана из Института Бродов опубликовалась позже — в феврале 2013 года. Зато в их работе технология была испытана на клетках млекопитающих — человека и мыши, что впоследствии оказалось принципиальным для патентования. Поскольку человек — млекопитающее, понятно было, что эти патенты станут ключевыми для практических применений.

В апреле 2014 года Институт Бродов получил первый из нескольких патентов на использование CRISPR в клетках млекопитающих. (Свою патентную заявку Чжан подал позже Дудны, в декабре 2012 года, но Институт Бродов запросил ускоренное рассмотрение в Бюро по патентам и товарным знакам США, заплатив небольшую сумму и ограничив сферу действия патента эукариотами.) Юристы Калифорнийского университета оспорили это решение, однако в феврале 2017 года Совет по патентным судам и апелляциям вынес решение в пользу Института Бродов. Акции Editas Medicine, один из соучредителей которой — Фэн Чжан, сразу поднялись в цене — было ясно, что именно этой компании достанется лицензия. (Кстати, Дудна тоже была соучредителем Editas — на тот момент никто не собирался воевать, — но покинула ее после начала патентного спора «по семейным обстоятельствам».)

На протяжении всех этих лет продолжается патентная тяжба между Дудной, Шарпантье и их учреждениями, с одной стороны (эту сторону в судебных документах сокращенно называют CVC — California, Vienna, Charpentier), Фэном Чжаном и Институтом Бродов — с другой, и перевес, очевидно, останется на стороне Института Брода. Зато оппонентки Фэна Чжана получают заслуженную Нобелевскую премию. И права на технологию в Европе, по-видимому, также остаются у Шарпантье и Дудны.

С 2012 года появилось огромное множество модификаций технологии и множество вариантов ее применения в науке и медицине. Мы с увлечением следили за перспективами применения технологии CRISPR для редактирования человеческого генома, в том числе в клетках зародышевой линии. Поражались сенсационным заявлениям Хэ Цзянькуя и Дениса Ребрикова, обсуждали с Шухратом Миталиповым реальные перспективы CRISPR в «редактировании человека». Тем временем редактирование отдельных соматических клеток (например, клеток иммунной системы) находило практическое применение в медицине. . Уже идут клинические исследования CRISPR-терапии наследственных заболеваний — бета-талассемии, серповидноклеточной анемии, заболеваний зрения. И конечно, CRISPR стал любимым инструментом исследователей всего мира.

Важно помнить, что CRISPR — это не только редактирование. Пионеры CRISPR использовали свою технологию для создания точных и быстрых диагностических тест-систем. Совсем недавно и технология Фэна Чжана с соавторами — SHERLOCK, и технология Дженнифер Дудны с коллегами — DETECTR были применены для выявления SARS-CoV-2.

Genetic scissors: a tool for rewriting the code of life. Press release: The Nobel Prize in Chemistry 2020

О дивный новый мир!

Этично ли изменять геном людей? Кто получит право использовать эту технологию? Кто будет решать каких детей улучшать, а каких оставлять на произвол судьбы? Что если государство или масоны (шуткэ) начнут использовать технологию для своих корыстных целей и создавать целые касты людей,

каждая из которых будет иметь определенные характеристики и “спроектирована” для определенного вида труда? Кто читал Хаксли “О дивный, новый мир”,