Сегодня я хочу поговорить с вами об этнических конфликтах и гражданских войнах. Это, конечно, не самые веселые темы. Также не бывает в этих темах и хороших новостей, на которых строятся такие конференции, как эта. И все же есть кое-какие хорошие новости - можно сказать что сейчас таких конфликтов стало меньше, чем два десятилетия назад, и, что, наверно, еще важнее, что мы стали лучше понимать,

что можно сделать, чтобы и дальше сокращать число этнических конфликтов, гражданских войн и количества страдания, которое они с собой несут. Следует выделить три понятия: лидерство, дипломатия и институциональный дизайн. В своем выступлении я хочу сосредоточиться на том, почему они важны, как именно они важны и что все мы можем сделать, чтобы они и дальше имели значение в правильном русле. Иными словами, какой вклад мы можем сделать в развитие и оттачивание навыков локальных и мировых лидеров, чтобы они создавали мир и поддерживали его долговечность. Но давайте начнем сначала.

Гражданские войны

многие десятилетия входят в заголовки новостей. В особенности этнические конфликты являются главной непосредственной и постоянной угрозой международной безопасности. Вот уже почти два десятилетия мы узнаем плохие новости, сопровождаемые тревожными образами. В Грузии, после многих лет безвыходного положения, мы стали свидетелями полномасштабного возобновления насилия в августе 2008 года. Это быстро переросло в пятидневную войну между Россией и Грузией, после чего Грузия осталась еще более разрозненной. В Кении, соревновательные президентские выборы 2007 года - мы только недавно слышали о них - немедленно привели к высокой степени межэтнического насилия, убийств и переселения тысяч людей.

 

В Шри-Ланке растянувшаяся на десятилетия гражданская война между тамильским меньшинством и сингальским большинством достигла кровавой кульминации в 2009 году после того как тысяч сто человек было убито начиная с 1983 года.

В Кыргызстане всего за последние несколько недель до беспрецедентного уровня выросло насилие, происходящее, между киргизами и узбеками. Убиты сотни людей. Более ста тысяч переселены, включая многих узбеков, которые наводнили соседние территории Узбекистана.

 

На Ближнем Востоке конфликт между израильтянами и палестинцами не ослабевает. И становится все сложнее и сложнее увидеть, как, ну как им найти возможное и резонное решение. Дарфур возможно и слетел с новостных заголовков, но убийства и переселение там все еще продолжаются, а глубина бедственного положения людей, к которому они привели, просто непостижима. И, наконец, в Ираке насилие вновь растет а стране еще предстоит сформировать правительство, и это через четыре месяца после ее последних парламентских выборов.

50 действующих гражданских войн

Но постойте, я обещал хорошие новости. Так можно ли считать все это картинами прошлого? Ну, вопреки мрачным кадрам с Ближнего Востока, из Дарфура, Ирака, откуда то ни было, мы все же имеем более долгосрочный тренд, который и является одной из хороших новостей. За последние два десятилетия, начиная с момента окончания "холодной войны", произошло общее сокращение числа гражданских войн. По сравнению с вершиной тренда на начало 1990-х годов, когда насчитывалось около 50 таких действующих гражданских войн, сегодня таких конфликтов у нас на 30 процентов меньше. Количество людей, убитых в гражданских войнах, также гораздо ниже сейчас, чем одно или два десятилетия назад. А вот этот тренд менее однозначен. Наивысший уровень смертей на поле боя был зафиксирован в период с 1998 по 2001 год, когда каждый год погибало около 80 000 солдат, полицейских и повстанцев. Наименьшее число боевых потерь имело место в 2003 году: тогда было убито всего 20 000 человек. Невзирая на все подъемы и падения с того момента, общий тренд - и это важно - четко движется вниз на протяжении последних двух десятилетий.

Потери среди мирного населения

геноцид в Руанде в 1994 году. Тогда более 800 000 мирных жителей были безжалостно убиты всего за несколько месяцев. Это несомненно - "достижение", которое никогда и никем не должно быть превзойдено.

 

Новости о потерях мирного населения говорят о том, что их стало меньше, чем некогда. С отметки в 12 000 мирных жителей, умышленно убитых в гражданских войнах в 1997 и 1998 годах, эта цифра упала до уровня 4 000 десять лет спустя. Это сокращение на две трети. Этот спад был бы еще более наглядным, если бы мы учли геноцид в Руанде в 1994 году. Тогда более 800 000 мирных жителей были безжалостно убиты всего за несколько месяцев. Это несомненно - "достижение", которое никогда и никем не должно быть превзойдено. Важно также отметить, что эти цифры "рассказывают" нам лишь часть истории. Они не включают людей, которые погибли в следствии гражданских войн, например, от голода или болезни. Эти данные также не отражают должным образом общие страдания мирного населения. Пытки, насилие и этнические чистки стали чрезвычайно эффективным, если даже и несмертельным, оружием в гражданской войне. Иными словами, для мирных жителей, страдающих от последствий этнического конфликта или гражданской войны, не бывает хорошей войны, как не бывает и плохого мира. Таким образом, хотя даже один убитый, изувеченный, изнасилованный или измученный мирный житель это уже слишком много, тот факт, что число потерь среди мирного населения явно ниже сегодня, чем десять лет назад. это уже хорошая новость.

 

Сегодня у нас меньше конфликтов,

в которых убивается меньше людей. И, конечно, возникает большой вопрос: почему? В некоторых случаях имеет место военная победа одной из сторон. Это своего рода выход из положения, однако он редко достигается без человеческих потерь или гуманитарных последствий. Поражение "тамильских тигров" на Шри-Ланке - это, пожалуй, самый недавний пример такового, но мы видели и подобные примеры так называемого военного способа решения вопроса на Балканах, Северном Кавказе и почти по всей Африке. Порой они завершаются урегулированием путем переговоров, или по крайней мере соглашениями о прекращении огня, и с помощью миротворцев. Но врядли они представляют собой ошеломляющий успех - Босния и Герцеговина, пожалуй, даже в большей степени, чем Грузия. Однако для многих частей Африки больше свойственно то, что один мой коллега описывает так: "Решение о прекращение огня во вторник вечером было достигнуто как раз ко времени начала геноцида в среду утром".

 

Лидерство, дипломатия и институциональный дизайн

Но давайте еще раз взглянем на хорошие новости. Если на поле боя не существует идеальных решений, то для предотвращения этнического конфликта или гражданской войны или для резонного достижения мира после них, можно опираться на три фактора: лидерство, дипломатия и институциональный дизайн. Возьмем для примера Северную Ирландию. Несмотря на многовековую враждебность, на десятки лет насилия и на то, что убиты тысячи людей, 1998 год все-таки стал свидетелем заключения исторического соглашения. Его первоначальная версия была принята к рассмотрению благодаря искусному посредничеству сенатора Джорджа Митчела. Принципиально важно в этом то, что для долгосрочного успеха процесса мирного урегулирования в Северной Ирландии, он ввел очень четкие условия в отношении участия и переговоров. Главным из них было условие о приверженности исключительно мирным средствам. Все последующие пересмотры данного соглашения проходили гладко между британским и ирландским правительствами, которые более не колебались в собственном стремлении принести мир и стабильность в Северную Ирландию.

Ключевые положения, которые были задействованы в 1998 году и их модификации в 2006 и 2008 годах были поистине инновационными и позволили всем конфликтующим сторонам увидеть попытку найти решение их главных забот и требований. То соглашение объединяет положения о распределении полномочий Северной Ирландии и меж-граничных институтов, связывающих Белфаст и Дублин, которые признают так называемое ирландское измерение конфликта. И, что показательно, есть также четкая ориентация как на права частных лиц так и на права сообществ. Может быть положения соглашения и сложны, но ведь сложен и сам конфликт, лежащий в основе. Самое важное, пожалуй, это то, что местные лидеры постоянно принимали вызов компромисса, не всегда быстро и не всегда с энтузиазмом, но в итоге они делали это. Кто бы мог подумать, что Ян Пэйсли и Мартин МакГиннес будут дружно править Северной Ирландией в качестве первого министра и его заместителя?

И все же, этот пример с Северной Ирландией уникален, или такое объяснение работает главным образом в демократических и развитых странах? Ни в коем случае. Окончание продолжительной гражданской войны в Либерии в 2003 году олицетворяет важность лидерства, дипломатии и институционального дизайна, равно как и успешное предотвращение полномасштабной войны в Македонии в 2001 году, или благополучное окончание конфликта в индонезийской провинции Ачех в 2005 году. Во всех этих случаях местные лидеры хотели и могли примириться, международная общественность была готова помочь им в переговорах и в осуществлении соглашения, а институты власти выполнили обещания, которые они дали в день перемирия.

Пристальное внимание к понятиям лидерства, дипломатии и институционального дизайна также помогает объяснить неудачи попыток прийти к перемирию или обеспечить его долговечность. Надежды, которыми были наделены соглашения Осло не привели к окончанию израильско-палестинского конфликта. Не все вопросы, которые следовало бы разрешить, фактически затрагивались соглашениями. Точнее, лидеры пообещали пересмотреть их позже. Но вместо того, чтобы ухватиться за эту возможность, местные и международные лидеры вскоре разобщились и были отвлечены второй интифадой, событиями 11 сентября и войнами в Афганистане и Ираке.

Всеобъемлющее мирное соглашение для Судана, подписанное в 2005 году, оказалось на поверку менее всеобъемлющим, чем предполагалось, а его положения могут даже нести в себе зерно полномасштабного возврата к войне между севером и югом. Недобросовестность и переменчивость в лидерстве, скорее присуща международной дипломатии и ошибки властей объясняют все это в почти равной степени. Неразрешенные вопросы касательно границы, перепалки из-за доходов от добычи нефти, продолжающийся конфликт в Дарфуре, нарастающее племенное насилие на юге и в целом слабые возможности государства по всему Судану дополняют весьма унылую картину состояния дел в самом крупном государстве Африки.

Косово

И последний пример: Косово. Невозможность прийти к переговорному решению в Косово насилие, напряженность и разделение де факто, которое вытекло из него, имеют свои причины по многим-многим различным факторам. И главные из них - три: Первая: непреклонность местных лидеров к установлению чего-либо меньшего, чем их максимальные требования. Вторая: международные дипломатические усилия были изначально затруднены из-за того, что Запад поддержал независимость Косово. И третья: недостаток воображения, когда надо было разрабатывать положения, которые могли бы удовлетворить нужды как сербов так и албанцев. Справедливо и то, - и это тоже хорошая новость - что сам факт высокопоставленного и имеющего ресунсы международного присутствия высокого уровня в Косово и в Балканском регионе в целом, и тот факт, что местные лидеры обеих сторон проявили относительную сдержанность, объясняет, почему положение дел не ухудшилось за последние два года, начиная с 2008.

Поэтому даже в ситуациях, исходы которых не столь оптимальны, и у местных лидеров и у международных лидеров есть выбор, и они могут изменить ситуацию к лучшему. Холодная война не так хороша как холодный мир, но холодный мир все же лучше чем горячая война. Хорошая новость еще заключается в том, что можно извлечь урок. Что же отличает израильско-палестинский конфликт от конфликта в Северной Ирландии, или гражданскую войну в Судане от войны в Либерии? И успехи и поражения преподают нам несколько чрезвычайно важных уроков, которые мы должны принимать во внимание, если мы хотим и дальше слышать хорошие новости. Первое: лидерство. Поскольку этнические конфликты и гражданские войны являются не природными катаклизмами, а антропогенными катастрофами, их предотвращение и разрешение точно также не происходят сами по себе. Лидеры должны быть способными, решительными и дальновидными в своей преданности делу мира. Лидеры должны быть связаны друг с другом и с их последователями, они должны вести их за собой по зачастую долгому и нелегкому пути к мирному будущему.

Дипломатия

Второе: дипломатия. Дипломатия должна быть хорошо обеспечена ресурсами, она должна быть стабильной, и должна оказывать правильное сочетание кнута и пряника на лидеров и их последователей. Она должна помогать им достигать справедливого компромисса и заботиться о том, чтобы крупное объединение местных, региональных и международных сторонников помогало им выполнять свое соглашение.

Третье: институциональный дизайн. Институциональный дизайн требует пристального внимания к вопросам, инновационного мышления а также гибкости и хорошего финансирования при внедрении. Конфликтующие стороны должны двигаться от своих максимальных требований по направлению к компромиссу, который признает нужды обеих сторон. Они должны думать о сущности своего соглашения больше, чем о ярлыках, которые они хотят "приклеить" к ним. Стороны конфликта также должны быть готовы к тому, чтобы вернуться к переговорному столу, если выполнение соглашения затягивается.

Лично для меня самым важным уроком из всего этого стало вот что: преданность делу мира на местном уровне конечно, очень важна, но этого часто недостаточно, чтобы предотвратить или прекратить насилие. И все же, никакая дипломатия или институциональный дизайн не могут исправить провалы на местном уровне и последствия, которые могут из них вытекать. Поэтому мы должны вкладываться в развитие лидеров, таких лидеров, которые будут обладать способностями, видением и решительностью для создания мира. Иными словами, таких лидеров, которым люди будут доверять, и за которыми они захотят следовать, даже если для этого потребуется делать трудный выбор.

Прекращение гражданских войн

И последнее: прекращение гражданских войн это процесс, сопряженный с опасностями, разочарованиями и неудачами. Его достижение часто требует смены поколения, но оно также требует чтобы и мы, сегодняшнее поколение взяли на себя ответственность и извлекли верные уроки о лидерстве, дипломатии и институциональном дизайне, чтобы дети-солдаты сегодняшнего дня могли стать детьми завтрашнего дня.

 

Стефан Вольф 

The path to ending ethnic conflicts TED.com

Перевод  Maria Todosiychuk , Andrey Lyapin

 

Биография

Немецкий политолог Стефан Вольф, профессор международной безопасности в Бирмингемском университете, Англия, и один из ведущих мировых экспертов по этническим конфликтам. Он консультируется с правительствами и международными организациями по таким вопросам, как развитие и стабильность в постконфликтных районах, институциональный дизайн решений конфликтов для самоопределения, вопросы этнополитики и меньшинств. Преодолевая пропасть между научными кругами и политиками, он участвовал в различных этапах процессов урегулирования конфликтов в Судане, Молдове, Шри-Ланке и Косово. Он также работал над широким спектром конфликтов в таких местах, как Северная Ирландия, Балканы, Восточная Европа и бывший Советский Союз, Ближний Восток и Азия. В настоящее время он консультирует по вопросам урегулирования статуса Киркука, Ирак, и Приднестровья, Молдова. Он написал дюжину книг, в том числе «Этнический конфликт: глобальная перспектива», первую основную трактовку предмета, предназначенную для широкой широкой аудитории.