Суперкомпьютер компании IBM

Многие, безусловно, согласятся с тем, что эти машины строились не по образу и подобию человека. Например, Watson — суперкомпьютер компании IBM, принявший в 2011 году участие в американской игре-викторине «Jeopardy!» и одержавший победу над человеком — двумя сильнейшими соперниками. На следующий день после игры в газете Wall Street Journal появилась заметка философа Джона Сёрла, озаглавленная «Watson понятия не имеет, что он победил в викторине "Jeopardy!"». Блестящее и очень верное замечание. Watson ведь не закричал от радости. Он не позвонил родителям, чтобы рассказать им о своей победе. И он не отправился в паб, чтобы выпить стаканчик. Эта машина не пыталась копировать соперников-людей, но это не имело значения. Машина всё равно их обыграла.

Развенчивая интеллектуальный миф, мы видим, что несмотря на то, что наши знания о человеческом разуме, мышлении и суждении весьма ограничены, в наше время большого влияния на автоматизацию машин это не имеет. Более того, как мы отметили, когда эти машины выполняют задачи методом, отличным от методов человека, не стóит полагать, что возможности человека сегодня являются пределом того, на что будут способны автоматизированные машины в будущем.

И теперь третий миф, который я называю мифом о превосходстве человека. Принято считать, что те, кто забывают о пользе технологического прогресса, о комплементарности человека и машины, впадают в заблуждение о неизменном объёме работ. Но проблема в том, что само заблуждение о неизменном объёме работ является ошибочным, и я называю это ошибкой заблуждения. Давайте я поясню. Данное заблуждение — не новая концепция. Такое название в 1892 году ей дал британский экономист Дэвид Шлосс. Однажды он пришёл в недоумение, когда повстречал портового рабочего, который начал изготавливать на станке шайбы — небольшие металлические пластины, которые крепятся под головку болта. Этот рабочий испытывал угрызения совести, потому что стал более продуктивен. Как правило, происходит обратное — люди чувствуют свою вину, если работают не очень продуктивно. Например, если на работе мы много времени проводим в Facebook или Twitter. Но рабочий чувствовал вину потому, что был слишком продуктивен. На вопрос Шлосса почему, он ответил: «Я знаю, что поступаю неправильно. Я лишаю другого человека работы». Рабочий полагал, что существует фиксированный объём работы, который они делят между собой, и если он начнёт делать шайбы на станке, то произведёт их больше, а остальным не останется работы. Шлосс понял, в чём ошибка. Объём работы не был фиксированным. Если благодаря станку производительность увеличится, стоимость шайб снизится, а значит, увеличится спрос. Рабочим надо будет вырезать больше шайб, и работы прибавится для всех. То есть объём работы в целом увеличится. Шлосс назвал эту концепцию заблуждением о неизменном объёме работ.

Сегодня часто вспоминают об этой теории, когда речь заходит о работе будущего.

Не существует какого-то определённого объёма работ, который человек делит с машиной. Да, машины замещают человека, уменьшая исходный объём работы, но они также и дополняют нас, так что в целом объём работы увеличивается,

меняется специфика работы. Так в чём же ошибка заблуждения? А вот в чём. Верно, что благодаря технологическому прогрессу объём работы увеличивается. Некоторые специальности становятся более востребованными, появляется спрос и на новые специальности. Но неверно думать, что человек может выполнить какие-то задачи лучше машин. В этом суть мифа о превосходстве. Да, объём работ может увеличиться и измениться, но по мере того, как машины становятся умнее, вероятнее всего, они возьмут на себя этот новый объём работы. При технологическом прогрессе машины не столько дополняют человека, сколько дополняют сами себя.

Чтобы убедиться в этом, возьмём для примера вождение автомобиля. Сегодня системы спутниковой навигации напрямую дополняют человека. Благодаря им мы стали более эффективными и безопасными водителями. В будущем, однако, усовершенствованные компьютерные программы вытеснят человека с водительского кресла, а системы навигации, вместо того, чтобы дополнять человека, сделают более эффективными беспилотные автомобили, тем самым помогая самим машинам. Вспомним о примерах косвенной комплементарности, о которых я говорил. Экономический пирог может увеличиться, но по мере того, как машины становятся умнее, появившийся спрос, скорее всего, эффективнее удовлетворят машины, а не человек. Ингредиенты пирога тоже могут измениться, но по мере того, как машины будут приобретать новые навыки, возможно, именно они и займут новые рабочие места. Итак, спрос на рабочую силу — не обязательно спрос на человеческий труд. Человек может выиграть от этих перемен, но только если он будет контролировать комплементарные задачи. Но поскольку машины станут умнее, то и это можно поставить под сомнение.

Выводы

Какие же выводы мы можем сделать из этого? Развенчивая миф Терминатора, мы понимаем, что наше будущее зависит от взаимодействия двух сил: замещения машинами, которое вредит человеку, а также комплементарности, от которой человек только выигрывает. Пока чаша весов всегда склонялась в пользу человека. Развенчивая второй — интеллектуальный — миф, мы увидели, что первая сила — замещение машинами — тем не менее набирает силу. Машины, безусловно, не всемогущи, но они способны на многое и уже активно перенимают те специальности, которые когда-то принадлежали людям. У нас нет оснований полагать, что то, на что способен человек, представляет предел возможностей для машин и что машины учтиво остановятся на достигнутом, как только сравняются с человеком. На самом деле всё это не так важно, если выгодные для нас ветра комплементарности продолжат дуть в нужном направлении. Но развенчивая миф о превосходстве, мы понимаем, что постепенное вторжение машин в профессиональную деятельность человека не только упрочивает позиции машин при замещении человека, но и сводит на нет выгодные для нас силы комплементарности. Мы рассмотрели три мифа о будущем нашей работы, и картина вырисовывается довольно мрачная. Машины становятся более способными, всё глубже вторгаются в профессиональную деятельность человека, обретают бóльшую силу при замещении человека и ослабляют комплементарность. И в какой-то момент перевес окажется на стороне машин, а не людей. Сейчас мы находимся на этом пути. Я сказал «пути», потому что считаю, что мы ещё не дошли до финишной прямой. Но трудно не сделать вывод, что мы продолжаем двигаться в этом направлении.

Это не может не беспокоить. Теперь я расскажу, почему я считаю, что этой проблеме мы должны радоваться. На протяжении почти всей истории человечества доминировала экономическая проблема: как увеличить экономический пирог, чтобы его хватило всем. На рубеже первого столетия нашей эры этого пирога хватило бы, чтобы каждому жителю планеты досталось ровно по несколько сотен долларов. Почти все жили за чертой или около черты бедности. Если перенестись на тысячу лет вперёд, вы увидите почти ту же картину. Но именно в последние пару сотен лет стал наблюдаться устойчивый экономический рост. Экономический пирог достиг небывалых размеров. В мировых масштабах ВВП на душу населения, то есть размер каждого отдельного кусочка пирога, сегодня составляет почти 10 150 долларов. Если рост мировой экономики продолжится на уровне 2%, наши дети станут в два раза богаче нас. Если этот показатель составит всего 1%, наши внуки окажутся богаче нас вдвое. То есть, по большому счёту, мы решили историческую проблему мировой экономики.

Сделать экономический пирог больше

Если технологическая безработица всё-таки станет реальностью, как ни странно, она окажется симптомом этого экономического успеха. Решив одну проблему: как сделать пирог больше, мы обзавелись новой проблемой: как сделать так, чтобы все жители планеты получили по куску пирога. Другие экономисты также заявили, что решить эту проблему будет непросто. Сегодня, чтобы получить кусочек, большинству населения надо лишь занять место за экономическим столом. Если работы для населения станет меньше или же её не будет совсем, непонятно, как распределятся эти куски. Уже обсуждаются различные формы безусловного основного дохода (БОД) — это один возможный подход. В США, Финляндии и Кении даже проводятся эксперименты с БОД. Нам всем предстоит решить вопрос о том, как распределить то материальное благосостояние, которое появится у нас в новой экономической системе, чтобы его плодами могли насладиться все жители планеты. В том новом мире наши традиционные механизмы распределения пирога и распределения объёма работы для каждого человека станут неэффективны и, возможно, исчезнут совсем.

Чтобы решить эту проблему, нам придётся серьёзно подумать. Будет много споров о том, как к этому подойти. Но важно, чтобы мы помнили, что эта проблема — вовсе не проблема по сравнению с той, которая преследовала наших предков тысячелетиями, а именно, как сделать экономический пирог больше.

Daniel Susskind
|
TED@Merck KGaA, Darmstadt, Germany
Translated by Anna Pecot
Reviewed by Alena Chernykh