Вы, наверное, меня не знаете, но я один из тех людей, о которых вы слышали или читали. Как ни крути, я — плутократ. Сегодня вечером я хотел бы выступить непосредственно перед другими плутократами, перед своим народом, потому что для всех нас настало время поговорить друг с другом. Как и большинство плутократов, я — чрезвычайно гордый

и непримиримый капиталист. Я основал, спонсировал, а так же был соучредителем свыше 30 компаний в различных областях промышленности. Я был первым не семейным инвестором в Amazon. Я был соучредителем компании aQuantive, которая впоследствии была продана Microsoft за 6,4 миллиарда долларов. У меня и моих друзей был собственный банк. Я рассказываю вам это

Невероятно, правда?

Моя жизнь такая же, как и у большинства плутократов.

Я рассказываю вам это, чтобы показать, что моя жизнь такая же, как и у большинства плутократов. У меня хорошее видение капитализма и бизнеса. Вознаграждение за это просто неприличных размеров: жизнь, которую большинство из вас даже представить себе не может: множество домов, яхта, собственный самолёт, и так далее. Но будем честны: я — не самый умный человек, которого вы встречали. И, конечно, я не самый трудолюбивый. Я был посредственным студентом. У меня не технический склад ума. Я не могу написать ни строчки программного кода. Говоря начистоту, своим успехом я обязан невероятному везению, удачным обстоятельствам и времени. Но есть пара вещей, в которых я действительно хорош. Во-первых, я необычайно спокойно отношусь к риску, Во-вторых, я обладаю хорошей интуицией о том, что случиться в будущем, и я думаю, что эта интуиция является самой сутью предпринимательства.

Что же я вижу в будущем сейчас, спросите вы? Я вижу вилы, разъярённую толпу с вилами, потому что, в то время как мы, плутократы владеем всеми богатствами мира, другие 99% наших граждан лишены этого. В 1980 году, доля плутократов составляла около 8% от национального дохода, в то время как доля остальных американцев составляла 18%. Сегодня, тридцать лет спустя, наша доля составляет свыше 20% от национального дохода, в то время как доля остальных американцев составляет 12-13. Если так будет продолжаться, наша доля будет составлять свыше тридцати процентов ещё через тридцать лет, в то время как доля остальных американцев составит только 6.

Наше общество станет неофеодальным

Понимаете, проблема не в том, что у нас есть некоторое неравенство. Какое-то неравенство необходимо для нормального функционирования капиталистической демократии. Проблема в том, что это неравенство в наши дни высоко, как никогда, и с каждым днём становится всё больше. И если богатство, власть и доход и дальше будут концентрироваться на самой верхушке, наше общество отвернётся от капиталистической демократии и станет неофеодальным, как в 18-м веке во Франции. Во Франции так было из-за революции и разъярённого народа.

Друзьям-плутократам

Поэтому, у меня есть что сказать своим друзьям-плутократам, мультимиллионерам и всем, кто живёт в нашем закрытом мире: проснитесь. Проснитесь. Пока ещё не поздно. Потому что, если мы ничего не сделаем для исправления вопиющего экономического неравенства в нашем обществе, вилы придут за нами, так как свободное и открытое общество не может долго терпеть такого повышения экономического неравенства. Такого никогда не случалось. Этому нет известных примеров. Так как наше общество является крайне неравным, всё это закончится или полицейским государством, или восстанием. Вилы придут за нами, если мы не исправим это. Вопрос не в том — придут они или нет, вопрос в том — когда это случится. И это будет ужасно, когда они придут за каждым, а особенно, за людьми вроде нас с вами.
Я знаю, звучит так, будто я какой-то либеральный добродетель. Но я не такой. Я не привожу моральных аргументов в пользу того, что это экономическое неравенство — это неправильно. Я считаю, что повышение экономического неравенства — это глупо и, в конце концов, бессмысленно. Повышение неравенства не только увеличивает наш риск встретиться с вилами, но это, также, плохо влияет на бизнес. Поэтому, мы, богатые ребята, должны принять во внимание модель Генри Форда. Когда Форд ввёл свою систему «5 долларов в день», и вдвое повысил среднюю, в те времена, зарплату, он не только увеличил производительность своих заводов, но и превратил своих очень бедных рабочих в преуспевающий средний класс, которые теперь могли купить себе продукцию, которую сами производили. Форд предвидел то, о чем мы знаем сейчас, что экономику лучше всего можно представить как экосистему и охарактеризовать с помощью определённых обратных связей, как и в естественной экосистеме, обратных связей между потребителями и предприятиями. Повышение заработной платы увеличивает спрос, увеличивается количество рабочих мест, что, в свою очередь, увеличивает зарплату, спрос и прибыль. Такого добродетельного круга всеобщего процветания нам не хватает для восстановления сегодняшней экономики.

Поэтому мы должны отказаться от политики «просачивания благ сверху вниз», доминирующей в обоих политических партиях и принять то, что я называю экономикой «среднего класса». Данная модель отвергает основные идеи неоклассической экономики о том, что экономика эффективна и линейна, о том, что она стремится к равновесию и справедливости. Вместо этого она охватывает идеи 21-го века о том, что экономика является сложной и приспосабливающейся экосистемой и постепенно отходит от равновесия к неравенству, что экономика совершенно неэффективна, но действенна при хорошем управлении. Перспективы 21-го века позволяют ясно понять, что политика капитализма работает неэффективно путём распределения существующих ресурсов. Но будет работать эффективно при разработке новых решений общественных проблем. Гениальность капитализма в том, что это эволюционная система для решения проблем. Она вознаграждает людей за решение чужих проблем. Различие между обществом бедных и обществом богатых, очевидно, в том, в какой степени это общество предоставляет решения в форме продукции для своих граждан. Сумма решений, которые есть в нашем обществе, на самом деле, есть залог нашего процветания, и это объясняет, почему компании вроде Google, Amazon, Microsoft, Apple и основатели этих компаний очень сильно посодействовали процветанию нашего общества.
Также перспективы 21-го века позволяют увидеть, что то, что мы понимаем под ростом экономики лучше всего можно представить как скорость решения задач. Но этот рейтинг полностью зависит от того, как много людей, способных решать разнообразные задачи, у нас есть, соответственно, как много наших граждан активно участвуют в этом процессе, как предпринимателей, которые могут предложить решение, так и потребителей, которые будут пользоваться этим. Но такие процессы по максимизации участия не происходят случайно. Они не происходят сами по себе. Такие вещи требуют приложения усилий и инвестиций, которые во всех зажиточных капиталистических демократических государствах характеризуются как обширные инвестиции в средний класс и инфраструктуру, связанную с ним.

Мы, плутократы, должны сделать так,

чтобы идея экономики «просачивания благ сверху вниз» исчезла. Эта идея в том, что чем богаче мы, тем богаче будет кто-то ещё. Это неправильно. Как такое возможно? Я зарабатываю в 1000 раз больше, чем средняя зарплата, но я не покупаю в 1000 раз больше вещей, не так ли? На самом деле, я купил двое таких брюк, которые мой партнёр Майк называет — штаны менеджера. Я мог бы купить две тысячи пар таких брюк, но что я буду с ними делать? (Смех) Сколько раз я могу сходить в парикмахерскую? Как часто я хожу ужинать в ресторан? Не имеет значения, насколько богаты несколько плутократов, мы никогда не сможем построить сильную национальную экономику. Только процветающему среднему классу это под силу. Ничего не поделаешь, могли бы сказать мои друзья-плутократы. Генри Форд жил в другое время. Может быть, мы не сможем сделать какие-то вещи. Но кое-что, всё-таки, мы можем. 19 июня 2013 года в Bloomberg опубликовали мою статью, которая называется «Капиталист выступает за минимальную зарплату в 15 долларов в час». Знакомые люди из журнала Forbes, среди моих наибольших почитателей, назвали её «Ник Хэнауэр: Предложение на грани безумия». Однако, всего лишь 350 дней с момента опубликования статьи, мэр Сиэтла Эд Мюррей подписал постановление о повышении минимальной зарплаты в Сиэтле до 15 долларов в час, вдвое превышающую среднюю по стране ставку в 7,25 долларов. Как это произошло, спросит разумный человек. Это случилось, потому что некоторые из нас вспомнили про средний класс, что он — источник роста и процветания капиталистической экономики. Что когда рабочие получают больше денег, увеличивается количество потребителей, а также появляется больше рабочих мест. Вспомнили, что когда предприятия платят рабочим прожиточный минимум, налогоплательщики освобождаются от бремени финансирования программ помощи бедным, таких как талоны на еду, медицинская помощь, и помощь с арендой жилья, в которых нуждаются те рабочие. Мы вспомнили, что низкооплачиваемые рабочие являются ужасными налогоплательщиками, и, что, когда вы повышаете минимальную заработную плату на всех предприятиях, эти предприятия получают пользу и увеличивается конкуренция.
Общепринятая реакция такова, что повышение минимальной зарплаты приводит к сокращению рабочих мест, правильно? Политики всегда вторят идее «просачивания благ вниз», говоря вещи, вроде: «И так, если вы повысите заработную плату работникам, знаете, что случится? Вам придётся сократить их количество».
Вы уверены? Потому что есть некоторые контраргументы. С 1980 года зарплаты директоров компаний в нашей стране выросли с примерно с 30 средних заработных плат до пятисот. Это является повышением заработной платы. И ещё, стоит сказать, я никогда не видел, чтобы компания передавала работу директоров сторонним организациям, автоматизировала их работу или экспортировала их в Китай. На самом деле, мы используем больше директоров и старших менеджеров, чем когда-либо до этого. Это также справедливо и для технических работников, и для работников в сфере финансового обслуживания, которые получают многократные средние зарплаты, и мы, также, продолжаем наращивать их количество, так что, когда вы повышаете заработную плату работникам, их количество увеличивается.

Я понимаю, что большинство людей считают, что минимальная зарплата в 15 долларов в час — это безумный и очень рискованный эксперимент над экономикой. Я не согласен. Я верю, что зарплата в 15 долларов в час в Сиэтле — это, на самом деле, возобновление логичной экономической политики. Это позволит нашему городу надрать задницу вашему городу. Ведь вы видите, в штате Вашингтон уже самая высокая минимальная зарплата среди всех штатов. Наши рабочие получают 9,32 доллара в час, что почти на 30% выше федерального минимума в 7,25 долларов, и на 427% выше минимальной зарплаты работников, получающих чаевые, в 2,13 долларов в час. Если бы защитники модели «просачивания благ» были правы, в штате Вашингтон была бы громадная безработица. А Сиэтл, вообще, должен бы провалиться в океан. Но нет, Сиэтл — самый быстроразвивающийся большой город в стране. В штате Вашингтон постоянно появляются рабочие места для малого бизнеса при самой высокой оплате из всех ведущих штатов в стране. Ресторанный бизнес в Сиэтле? Испытывает подъём. Почему? Потому что фундаментальный закон капитализма звучит так: когда рабочие получают больше денег, у предприятий появляется больше потребителей и рабочих мест. Когда рестораны платят своим работникам достаточно для того, чтобы они сами смогли поесть в ресторане, это не влияет плохо на ресторанный бизнес. Напротив, это хорошо для него, несмотря на то, что могут сказать некоторые владельцы.
Всё намного сложнее, чем я представил? Конечно. Существует много аспектов. Но может, хватит нам, наконец, настаивать на том, что если низкооплачиваемым рабочим начнут платить немного больше, то безработица резко взлетит и экономика рухнет? Этому нет никаких предпосылок. Самая коварная вещь в экономике «просачивания благ» — это не утверждение, что если богатые становятся богаче — так лучше для всех. Это заявления противников любого повышения минимальной заработной платы о том, что если бедные становятся богаче — это плохо влияет на экономику. Это глупости. Пожалуйста, можем ли мы обойтись без этих высокопарных речей о том, что такие богатые ребята, как я и мои друзья-плутократы создали нашу страну. Мы то — плутократы — знаем, даже если и не хотим признавать этого публично, что если бы мы родились где-нибудь в другом месте, не здесь, в США, мы, вполне вероятно, могли бы сейчас стоять босиком на обочине дороге и продавать фрукты. Это не значит, что в других странах нет хороших предпринимателей, даже в очень, очень бедных странах. Просто, это всё, что они могут предложить своим клиентам.
Итак, это новый вид экономической идеи, новый вид политики, то, что я называю новым капитализмом. Нам нужно признать, что капитализму не существует альтернативы, а так же, чем больше людей у нас есть, предпринимателей и клиентов, тем лучше это работает. Нам нужно, любой ценой сократить размер правительства, но не отменой программ сокращения бедности, а предоставлением рабочим достаточной зарплаты, чтобы они не нуждались в этих программах. Давайте инвестируем в средний класс достаточно средств, чтобы сделать нашу экономику более справедливой, и, соответственно, более конкурентоспособной и, соответственно, более компетентной в решении человеческих проблем, которые являются истинными факторами роста и процветания.

Капитализм — это величайшая из всех социальных технологий, когда-либо изобретённых, для создания процветания в человеческом обществе, если им правильно управлять. Но капитализм, из-за фундаментальных мультипликативных изменений в сложных системах, неумолимо стремится к неравенству, уплотнению и краху.

Сутью демократии является включение в процесс максимально возможного количества людей для создания процветания, а не для того, чтобы несколько человек накопило много денег. Правительство, действительно, может вызвать рост и процветание, если создаст условия, которые позволят и клиентам, и предпринимателям процветать. Балансирование власти между капиталистами и рабочими — это не плохо для капитализма. Это необходимо. Такие программы как разумное увеличение минимальной зарплаты, доступная медицина, оплачиваемые больничные и прогрессивный налог позволят создать важную инфраструктуру, нужную среднему классу, такую как образование и наука. Это незаменимые инструменты, которыми умные капиталисты должны пользоваться для увеличения роста, потому что никто не сможет так извлечь из этого выгоду как мы.

Многие экономисты хотели бы сделать так, чтобы вы верили, что их область деятельности — это объективная наука. Я не согласен. Я думаю, что это, в равной степени, инструмент, которым пользуются люди для навязывания и придания нашим социальным и моральным предпочтениям и предрассудкам статуса и власти. Поэтому такие денежные мешки как я всегда вынуждены искать убедительные доводы, чтобы рассказать остальным о том, что наше относительное положение в обществе морально справедливо, что это хорошо для всех: подобно тому, что мы незаменимы, что мы создаём рабочие места, а вы нет. Подобно тому, что снижение налогов для нас создаёт рост, а инвестируя в вас, мы раздуваем государственный долг и разоряем нашу великую страну. Что мы имеем большое значение, а вы нет. Тысячи лет, эти доводы назывались божьей милостью. Сегодня мы имеем экономику «просачивания благ». Как очевидно и прозрачно корыстно всё это. Нам, плутократам, необходимо увидеть, что Соединённые Штаты Америки сделали нас, а не наоборот; что процветающий средний класс является источником процветания экономики капитализма, а не его следствием. Мы не должны никогда забывать о том, что даже лучшие из нас при худших обстоятельствах могли бы сейчас стоять босиком на обочине грязной дороги и продавать фрукты.

Друзья-плутократы, я думаю, настало наше время, чтобы показать наш патриотизм, чтобы запустить новый вид капитализма, который будет более всеобъемлющим и более эффективным, капитализм, который обеспечит условия, чтобы американская экономика оставалась самой динамичной и процветающей в мире. Давайте обеспечим наше будущее, будущее наших детей и внуков. Или же, напротив, мы можем ничего не делать, прятаться в наших закрытых сообществах и частных школах, наслаждаться своими самолётами и яхтами — это весело — и ждать пришествия вил.

Автор 

Nick Hanauer Entrepreneur See speaker profile Nick Hanauer is one of the world’s most provocative thinkers about our society’s growing inequality and the dire consequences it creates for our democracies.

Как говорится - Глас вопиющего в пустыне

В русском языке это выражение означает напрасный призыв, выражение отчаяния, без надежды на отклик. Действительно, кто услышит чей-то зов в пустыне, ведь там никого нет. В Ветхом Завете пророк Исаия взывает к израильтянам из пустыни уготовить путь к Богу, но остается неуслышанным.