Вчера арбитражный суд признал банкротом очередную семейную пару: речь идет об экс-супругах, которые многократно "поднимались" до высших судов (ВС, ВАС, КС) и вохвращались ни с чем, предпринимали обращение в ЕСПЧ - конверт был возвращен российской таможней как содержащий недозволенное вложение. А всё это время поток писем счастья падал на семью подобно снегу. Но вот, наконец: точка!

Что сдерживало развитие медиации? 

Слишком низкие издержки! восклицали как один адвокаты, политики и судьи - необходимо сделать так, чтобы дешевле было мириться, чем судиться. И вот законодатель их услышал: теперь судится гражданину с банками стоит 1,5- 2 годовых прожиточных минимума на взрослого (мы имеем ввиду по делам о несостоятельности, банкротстве). А главная проблема в отношениях между банками и микрофинансовыми организациями с одной стороны и гражданами — с другой, это высокий барьер на судебную защиту, а также недостаточный уровень конкуренции в финансовой сфере.

Налицо определенный дисбаланс

нормативных актов, регулирующих сферу финансов, возлагающих ответственность на граждан без программ надлежащей защиты должника от кредиторов. Как результат в России, в течение последнего десятилетия, сформировались устойчивые социальные практики грубейшего нарушения базовых экономических прав граждан-заемщиков, которые в финансовых отношениях защищены в меньшей степени, чем индивидуальные предприниматели и организации.

Закон о банкростве и правовой хаос

26 октября 2002 г. вступил в силу Федеральный закон от N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", ст. 231 которого имела достаточно витиеватый характер. Совершено ясное Конституционное право на судебную защиту, регулируемое главой десятой этого закона, указанная статья поставила в зависимость от принятия соответствующих федеральных законов. В течение тринадцати лет суды в массовом порядке отказывали гражданам в реализации их права на судебную защиту, словно «забывая» о верховенстве Конституции РФ, гарантирующей каждому право на судебную защиту над законом, а также создавая негативную судебную практику реализации этого право в зависимости от наличия либо отсутствия предпринимательского статуса гражданина, искусственно дифференцируя его обязательства на предпринимательские и непредпринимателькие, словно речь шла о двух разных субъектах права. Наконец, Федеральный закон от 29.12.2014 N 476-ФЗ практически заново переписал нормы закона «О банкротстве», регулирующие случай банкротство граждан. С 01 октября 2015 г. для того чтобы стать гражданину банкротом, необходимо задолжать больше, чем организация - не триста, а пятьсот тысяч рублей. Но самая большая ирония заключается в том правовом хаосе, который привнес этот Закон.

Есть споры между специалистами даже относительно начала редакции этого закона: с 01 октября 2015 г. или с 01 июля 2015 г.? В пользу более раннего срока начала действия могут быть приведены убедительные аргументы из разряда грубейшего нарушения порядка заблаговременного опубликования Закона: вот в какой нервозности принимался Закон, влияющий на судьбу десятков миллионов россиян!

В условиях недостатка нормативного регулирования, а говоря научно, переговорных правил, ставящих доваривающиеся стороны в неравное положение автор поставил эксперимент в процессе решения конфликта между семьей граждан — банкротов и двумя с половиной десятков кредиторов в лице банков и микрофинансовых организаций через раздел имущества / долгов супругов и обсуждение графика реструктуризации долгов в ходе процедуры медиации в синтезе с традиционными судебными процедурами.

В итоге из 27 банков приглашенных банков и микрофинансовых организаций явилось лишь двое, остальные продолжали слать должникам «письма счастья» с угрозами уголовного преследования, что относится к разряду «грязных приемов в переговорах». Между тем суд пригласил всех 27 кредиторов на судебные заседания в качестве третьих лиц, права и обязанности которых могут быть затронуты решением суда - явился лишь одно, но самостоятельных требований оно не заявило, что сыграло важную роль в последующем.

Предложите более оптимальное решение!

Пять судебных приказа были легко отменены юристами. Два решение, с большим "нажимом" получили 1 банк и 1 МФО получил, но это решения оказалось не исполнимыми. Более оптимального решение, чем равномерное погашение требований перед каждым кредитором, никто не предложил.

В конечном счете, беспокоясь об интересах кредиторов- "молчунов" суд отказался утверждать медиативное соглашение в качестве мирового* . Хотя такая позиция суда противоречит принципу состязательности сторон, возлагающему на каждую сторону доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается, но сам по себе отказ от утверждения медиативного соглашения не влечет его недействительность. Такое соглашение имеет силу сделки. В итоге супруги зафиксировали через суд свою добрую волю к мировому соглашению, к исполнению графика реструктуризации задолженности перед всеми кредиторами путем равномерного погашения 80% общего долга и его частичной скидки из-за ограниченного семейного бюджета, что исключило впоследствии возможные претензии кредиторов в адрес должников в части преднамеренного банкротства и др. незаконных действиях. В результате синтеза медиации с традиционными судебными процедурами дал синергийный эффект и позволил нивелировать имеющийся дисбаланс сторон спора.

Отсрочка - это убийственная форма отказа

Так говорят опытные переговорщики. Легко догадаться, что отсрочка долга по потребительскому кредиту на долгие месяцы из-за судебной тяжбы приводит к снижению его рыночной стоимости до рыночных 1,2% от номинала по данным того же Первого коллекторского агентства и др. игроков рынка. Для случая уступки коллекторскому агентству должники могут инициировать спор относительно справедливой нормы доходности операции «купил-воздействовал- взыскал» с практикуемых 8400% до разумных значений в 10-20%: назовите иные виды деятельности, за исключением оговоренных в Уголовном кодексе РФ, дающие аналогичную доходность. В конце-концов кредиторы вынуждены будут либо смириться либо с полными потерями по необеспеченному потребительскому кредиту либо с реструктуризацией и частичным прощением долга.

Субоптимальное решение состоит в том, что супруги-банкроты предложат каждому кредитору выкупить проблемный долг по формуле рыночная цене.+ разумная маржа ~20%, что составит: 1,2% от номинала * 1,2 = 1,44%. Например, двух телевизоров хватит чтобы покрыть полуторамиллионный портфель долгов. Самые несговорчивые кредиторы смогу получить исполнение либо на этапе сводного исполнительного производства, либо на этапе реализации имущества должника банкрота, где будут отчуждаться те же два телевизора1 — обычный «предмет роскоши» типичной российской семьи из социальной группы 22 миллиона бедных за исключением подержанного автомобиля. Но данное решение является менее эффективным (субоптимальным) в сравнении с реструктуризацией, потому, что последняя процедура позволяет избежать ситуации объявления гражданина банкротом и вытекающих из этого негативных последствий (см. табл. 1 ниже), а банки получат хотя бы частичное исполнение.

Именно многосторонняя медиация

в данном кейсе позволяет достичь сторонам спора оптимального решения. Но медиация предполагает воздержание от недобросовестных или «грязных приемов» и принятие на себя определенной ответственности: должник полностью / частично принимает на себя обязательства по своим долгам, а банки принимают ответственность за качество управленческих решений на этапе агрессивного маркетинга своих услуг в благополучный докризисный период. Для этого необходимо создавать побудительные мотивы у сторон: за стол переговоров их могут заставить сесть либо эффективно действующий закон, либо ухудшение любых иных альтернатив мирным переговорам (WATNA — Worst Alternative to Negodiated Agreement антипод BANTA Best Alternative to Negodiated Agreement).

* Решение арбитражного суда НСО по делу А45-21385/2015

* Решение Дзержинского районного суда г. Новосибирск дело № 2-2598/2014, а также вышестоящих судов пор данному делу