Я хочу поговорить об эмоциях и необходимости эмоционального развития.

Мне жаль, что господствующая политическая теория уделяет недостаточно внимания эмоциям. Обычно аналитики и эксперты слишком заняты данными и показателями, они забывают, что в жизнь есть вещи, которые сложно измерить и невозможно систематизировать согласно статистическим моделям. Я считаю это ошибкой по двум причинам. Во-первых, мы эмоциональные существа. Думаю, все люди такие. Во-вторых — и нам это внове — мы вошли в новую стадию всемирной истории, где влияние общественного настроения на политику велико как никогда, и это влияние не всегда правильное. Массмедиа и соцсети способствуют усилению этих настроений, поляризации и быстрому распространению по миру. Мы живём в век тревоги и гнева, недоверия, негодования и, думаю, страха. Но вот в чём дело: не смотря на огромное количество исследований экономических факторов, эмоциональные факторы почти не изучены.

Почему мы недооцениваем чувства и ощущения? Думаю, это станет одной из крупнейших интеллектуальных проблем, потому что наши политические системы переполнены эмоциями. Во многих странах мы видели, как нелиберальные политики использовали эти эмоции, и тем не менее академические круги и интеллигенция всё еще не воспринимают эмоции всерьёз. А следовало бы. Мы должны обращать внимание не только на экономическое неравенство в мире, но и на эмоциональное и познавательное, а также искать пути их ликвидации, потому что это действительно важно.

Несколько лет назад, когда я ещё жила в Стамбуле, со мной захотела встретиться американская учёная, исследовавшая писательниц Среднего Востока. Во время нашего общения она сказала: «Я понимаю, почему вы стали феминисткой. Потому что вы живёте в Турции». На что я ответила: «А я не понимаю, почему вы не феминистка, ведь вы живёте в Америке».

Но то, как она разделила мир на два воображаемых лагеря, на два противостоящих лагеря, долго беспокоило меня. Согласно этой воображаемой карте, некоторые страны в нашем мире были «жидкими». Они походили на мутную, неспокойную воду. Другие части мира, в основном Запад, были «твёрдыми», стабильными. Эти «жидкие» земли нуждались в феминистах, активистах и борцах за права человека, и те из нас, кому не повезло и они родились на этих территориях, должны бороться за ключевые ценности. Но не всё так плохо. Время шло, и даже самые нестабильные земли наверстали упущенное. А тем временем жители «твёрдых» земель спокойно наслаждались дарами прогресса среди воцарившегося либерального порядка. Они могут поддержать борьбу людей в других регионах, но им самим больше не нужно бороться за основы демократии, потому что этот этап они уже преодолели.

Думаю, в 2016 году эта иерархическая география полностью рассыпалась. Мир перестал жить по дуалистической модели, созданной учёными ранее, если вообще когда-либо жил. Теперь мы знаем, что история может двигаться не только вперёд. Иногда она идёт по кругу или движется назад, и тогда новое поколение может повторить ошибки своих прадедов. Теперь мы знаем, что страны не делятся на «твёрдые» и «жидкие». Фактически, как говорил покойный Зигмунд Бауман, мы живём в «жидкие» времена. У Баумана было ещё одно определение нашего времени. Он говорил, что мы все будем ходить по зыбучим пескам.

И если всё так и есть, то женщин это должно беспокоить больше, чем мужчин, ведь когда общества возвращаются к авторитаризму, национализму и религиозному фанатизму, женщины теряют гораздо больше. Вот почему этот момент должен быть жизненно важным, не только для мирового активизма но также и для мирового сестринства.

Прежде чем продолжить, хочу сделать небольшое признание. До недавнего времени я была одним из самых депрессивных спикеров на международных конференциях и фестивалях.

Видя, как постепенно, но всё же очень стремительно наши мечты о демократии и мирном сосуществовании в Турции были разрушены, с годами я почувствовала себя довольно деморализованной. На этих фестивалях были и другие мрачные писатели родом из Египта, Нигерии, Пакистана, Бангладеша, Филиппин, Китая, Венесуэлы, России. И мы сочувственно улыбались друг другу, это товарищество обречённых.

Можете называть нас МКВПП: Международный клуб взволнованных и подавленных писателей.

Но потом ситуация начала меняться, и внезапно наш клуб стал более популярным, к нам присоединились новые члены. Помню...

Помню, первыми в наши ряды вступили греческие писатели и поэты. Затем писатели из Венгрии и Польши, а потом, внезапно, писатели из Австрии, Нидерландов, Франции, а за ними писатели из Великобритании, где я живу и которую называю своим домом, а потом писатели из США. Внезапно обеспокоенных судьбой наших наций и будущим мира стало больше. Думаю, многие из нас чувствуют себя чужаками у себя на родине.