2. Право на жизнь

Парадоксально, но факт: конституционное право каждого из нас на жизнь относится к числу наименее четко сформулированных и осмысленных как обществом, так и государством. Конституция Российской Федерации упоминает об этом праве лишь в увязке со смертной казнью, ныне уже не применяющейся. При каких обстоятельствах можно говорить о нарушении права на жизнь в иных ситуациях, не до конца понятно. Со своей стороны, Уполномоченный склонен полагать, что любые факты гибели людей в результате техногенных и природных катастроф, террористических актов, в ходе контртеррористических операций должны рассматриваться на предмет наличия признаков нарушения права на жизнь. Проще говоря, когда гибнут люди, хорошие или плохие, правые или виноватые, непременно требуется ответить на вопрос, все ли сделало государство для того, чтобы защитить право каждого из них на жизнь. В свете такого подхода Уполномоченный вынужден признать, что в отчетном году проблемы обеспечения права на жизнь остались по большому счету неизменными.

В конце отчетного года огромный общественный резонанс вызвали четыре случая трагической гибели людей - в авиакатастрофе в г. Казани и в результате террористических актов в г. Волгограде, два из которых произошли с разницей в сутки в самый канун Нового года.
Сразу же после авиакатастрофы в Казани в Государственную Думу был внесен проект федерального закона "О внесении изменений в статью 36 Воздушного кодекса Российской Федерации", ограничивающий 20 годами предельный возраст эксплуатируемых в нашей стране пассажирских самолетов. Вслед за этим Правительство Российской Федерации одобрило законопроект, согласно которому в целях устранения дефицита летных экипажей, а также повышения уровня безопасности полетов иностранные пилоты будут допущены к работе в российских авиакомпаниях. В принципе обе эти новации не вызывают возражений. Больше того, следовало бы, наверное, подумать об ужесточении ответственности и за использование контрафактных узлов и деталей при ремонте самолетов, и за выпуск неумелых пилотов, наскоро переученных из бортинженеров и штурманов. Почему, однако, такие нужные меры предлагаются лишь после очередного происшествия. И почему вообще потенциально опасная для жизни людей ситуация в той или иной сфере зачастую попадает в фокус внимания контролирующих государственных органов лишь задним числом. Сгорел ночной клуб - будем проверять ночные клубы, а за проверку домов престарелых возьмемся позже, когда сгорит какой-нибудь из них. Проверку круизных речных судов тоже начнем не раньше, чем одно из них потонет. Нет ли в таком чисто ситуативном подходе государственных органов к обеспечению конституционного права на жизнь некой системной проблемы? И не заслуживает ли эта проблема серьезного общественного обсуждения?

Вскоре после террористического акта в г. Волгограде вступил в силу Федеральный закон от 02.11.2013 г. № 302-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", включивший в УК РФ новые статьи 2053, 2054 и 2055 и дополнивший Федеральный закон от 06.03.2006 г. № 35-ФЗ "О противодействии терроризму" положениями о презумпции незаконности происхождения денег и ценностей у близких родственников террориста, лиц, состоящих с ним в родстве, а также иных лиц, которые дороги ему в силу сложившихся личных отношений.

Отныне, таким образом, возмещение вреда, причиненного в результате террористического акта, будет, видимо, осуществляться не только за счет самого террориста. В рамках той же логики не исключено, что следующей законодательной новацией может стать введение уголовной ответственности друзей и знакомых террориста за совершенное им преступление. Нет ли в таком подходе еще одной системной проблемы, суть которой в том, что ужесточение весьма востребованных ныне карательных мер рано или поздно может привести к "реанимации" первобытного принципаколлективной вины? Уполномоченному представляется, что российская Конституция, 20-летие которой мы торжественно отметили в отчетном году, базируется на совершенно иных принципах.

В октябре отчетного года Большая Палата Европейского Суда по правам человека огласила свое окончательное Постановление по делу "Яновец и другие против России", поводом для которого послужило обращение родственников группы польских офицеров, расстрелянных весной 1940 года в Катынском лесу. Европейский Суд отказал в удовлетворении всех требований заявителей, указав, в частности, на то, что Конвенция о защите прав человека и основных свобод, на которую они ссылались, обратной силы не имеет. Впрочем, применительно к проблеме обеспечения права на жизнь интерес представляет не столько само указанное Постановление, сколько такие использованные в нем критерии оценки соблюдения этого права, как "нахождение под контролем государства" и "эффективное расследование".

Именно эти критерии уместны и необходимы при рассмотрении целого ряда случаев гибели людей в нашей стране. Не случайно только за один отчетный год Европейский Суд по правам человека применил их при рассмотрении сразу 36 дел против России.

Под нахождением под контролем государства понимается ситуация, в которой самостоятельность человека существенно ограничена, а сам он не имеет выбора и обязан выполнять все поручения представителей власти. В таком положении оказываются осужденные к лишению свободы, пациенты психиатрических стационаров, военнослужащие срочной службы. При этом понятно, что, чем сильнее контроль государства над человеком, тем выше и ответственность государства за его жизнь. Значит гибель или увечья людей, находящихся под контролем государства, предполагают соответствующее обстоятельствам наказание должностных лиц, осуществлявших от имени государства такой контроль. Разумеется, если не будет доказана их невиновность.

Неожиданной иллюстрацией сказанного выступает эпопея с укладкой тротуарной плитки, закончившаяся в отчетном году в г. Москве. Кому и как пришла в голову идея тотальной замены асфальта тротуарной плиткой, неизвестно. Можно, однако, предположить, что нога авторов идеи никогда не ступала на улицы города. В противном случае они бы знали, что осенью и зимой красивая на вид плитка зачастую превращается в форменный каток, передвигаться по которому опасно для жизни и здоровья пешеходов. Находящихся в данном случае под полным контролем государства в лице правительства Москвы.

Более традиционна упоминавшаяся в докладе Уполномоченного за 2012 год проблема хранения и утилизации устаревших боеприпасов, в немалом количестве накопившихся на военных складах. Привлечение к работам неопытных военнослужащих, главным образом солдат, проходящих службу по призыву, использование опасных для их жизни технологий, отсутствие должного порядка - все это приводило к увечьям и гибели людей. По информации Главной военной прокуратуры, в 2012 году военными прокурорами было выявлено более 13 тыс. нарушений законов при обеспечении безопасных условий хранения, эксплуатации и утилизации вооружений. С конца 2012 года за проблему взялись, наконец, всерьез. К ответственности привлекли свыше 2,5 тысячи виновных должностных лиц, возбудили 53 уголовных дела.

Нельзя, однако, не выразить сожаления в связи с тем, что предложение Уполномоченного о проведении парламентского расследования по вопросам утилизации боеприпасов не встретило поддержки депутатов и было в итоге реализовано в форме закрытых парламентских слушаний, состоявшихся в июне отчетного года. По мнению Уполномоченного, подобные вопросы надо обсуждать открыто, в частности, потому что в соответствии с действующим законодательством не подлежит засекречиванию информация о нарушении прав и свобод человека. В данном случае - права на жизнь.

В сложившихся обстоятельствах Уполномоченный лишен возможности комментировать ход упомянутых слушаний и вынужден ограничиться лишь упоминанием о некоторых из их результатов. Так, в частности, участники слушаний рекомендовали Правительству Российской Федерации вернуться к рассмотрению вопроса о выделении Минобороны России дополнительных бюджетных ассигнований на финансирование ведомственной целевой программы "Совершенствование инфраструктуры системы хранения и эксплуатации ракет, боеприпасов и взрывчатых материалов на 2012 - 2014 годы". Министерству обороны Российской Федерации рекомендовано совместно с другими органами исполнительной власти внести коррективы в федеральную целевую программу "Промышленная утилизация вооружения и военной техники на 2011 - 2015 годы и на период до 2020 года", а Федеральному агентству специального строительства - обратить внимание на выполнение упомянутой ведомственной целевой программы.

Хочется надеяться на то, что рекомендации закрытых парламентских слушаний, особенно такие ценные, как последняя из перечисленных выше, уже в скором времени дадут ожидаемый результат. Пока же приходится констатировать, что даже несмотря на то, что к июню отчетного года Минобороны России фактически отказалось от утилизации боеприпасов методом подрыва, чрезвычайные происшествия на складах боеприпасов и полигонах продолжались.

В июне отчетного года взорвались старые снаряды на полигоне под Чапаевском в Самарской области. В августе отчетного года на печально известном полигоне "Ашулук" в Астраханской области при взрыве неустановленных боеприпасов погибли двое военнослужащих по призыву, участвовавших в работах по рекультивации территории.

В связи с последним чрезвычайным происшествием Уполномоченный обратился к Министру обороны Российской Федерации и к военному прокурору Южного военного округа. В полученном ответе сообщалось о принятии по всем выявленным нарушениям соответствующих мер реагирования.
____________________

В октябре отчетного года на территории полигона "Струги Красные" под г. Псковом на неустановленном боеприпасе подорвались 5 курсантов военного училища и один военнослужащий по контракту. В связи с этим Уполномоченный попросил заместителя Генерального прокурора Российской Федерации - Главного военного прокурора проверить обстоятельства происшествия и принять необходимые меры прокурорского реагирования для предотвращения увечий и гибели военнослужащих в ходе боевых учений.

В полученном в декабре ответе Главной военной прокуратуры сообщалось о том, что в ноябре начальнику Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации - первому заместителю Министра обороны Российской Федерации внесено представление о принятии дополнительных мер по обеспечению безопасности военной службы и, в частности, об отказе от привлечения к опасным работам военнослужащих, не прошедших специальную подготовку.

Одновременно Главная военная прокуратура направила военным прокурорам указания об усилении надзора за исполнением законодательства об обеспечении безопасности и предотвращении травматизма и гибели военнослужащих при работе с боеприпасами и взрывчатыми веществами в ходе учений и занятий, а также при уничтожении взрывоопасных предметов. (См. приложение 2.2.1.)

Разумеется, гибель человека, находящегося под контролем государства, не обязательно означает, что его право на жизнь было кем-то нарушено. Факт такого нарушения нужно установить путем эффективного расследования. Этот критерий представляет особую важность в ситуациях, когда из жизни уходят задержанные, обвиняемые или осужденные.

В конце сентября отчетного года к Уполномоченному поступило обращение П., жителя Республики Дагестан. Заявитель сообщил о том, что несколько дней назад к его брату, местному предпринимателю Д., проживавшему в дагестанском селе Магарамкент, пришли сотрудники полиции. Пришли несколько необычно: перелезли через забор и без ведома хозяев обыскали двор, немедленно обнаружив в сарае автоматы и патроны. После чего уехали, забрав с собой хозяина.

Через три часа Д., крепкий 52-летний мужчина, скончался на допросе в здании республиканского МВД. Причиной его смерти в результате проведенного вскрытия была названа сердечная недостаточность.

Только после этого родным Д. удалось осмотреть тело. При этом, по словам заявителя, они обнаружили переломы грудины, правой ключицы и нескольких ребер, обширные гематомы и глубокие ссадины в области груди и на лице умершего.

Утром следующего дня на официальных сайтах МВД России по Республике Дагестан и СУ СК РФ по Республике Дагестан появились одинаковые сообщения о раскрытии дела об убийстве главы администрации Магарамкентского района в 2009 году. В обоих сообщениях Д. прямо называли "заказчиком" этого преступления.

Таким образом, возникла довольно типичная ситуация: вина Д. в организации заказного убийства доказана в суде не была, но в связи с тем, что он скоропостижно скончался от остановки сердца, доказывать ее и не стали. Проще говоря, не успев открыть, дело Д. закрыли в связи с его смертью.

Изучив информацию заявителя, Уполномоченный обратился в Прокуратуру Республики Дагестан с просьбой провести проверку. В середине декабря отчетного года всего после одного напоминания из республиканской Прокуратуры пришел ответ, из которого следовало, что по результатам доследственной проверки было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти Д. в связи с отсутствием в действиях сотрудников полиции, доставивших его на допрос, состава преступления.

Эксперты аппарата Уполномоченного, ознакомившись с ответом, констатировали, что документ составлен с соблюдением формальных требований закона. При этом эксперты охотно признавали, что в истории со смертью внезапно заболевшего при встрече с полицией Д. многое действительно вызывает сомнение. Но сомнение, как известно, еще не доказательство.

Со своей стороны, Уполномоченный, не считая предложенную правоохранителями версию смерти Д. ни убедительной, ни тем более доказанной, принял решение оставить поступившее к нему обращение брата скончавшегося (убитого?) на контроле.

Приведенный выше пример побуждает к размышлениям как частного, так и общего свойства. Первые хотелось бы адресовать правоохранительным органам Республики Дагестан, в практике которых регулярно возникают ситуации, когда ликвидированный при задержании или как-то "очень кстати" скончавшийся задержанный объявляется преступником без доказывания в суде вмененных ему "преступлений" и без расследования обстоятельств его смерти. Соответствующие уголовные дела прекращаются в связи со смертью подозреваемого, а попытки Уполномоченного ознакомиться с материалами прекращенных дел, что предусмотрено законом, всякий раз заканчиваются неудачей. После поступления запроса Уполномоченного прекращенные было дела возобновляются, в результате чего их предоставление ему становится невозможным. Благодаря этой "передовой" технологии Уполномоченный уже четыре года не может получить из Республики Дагестан уголовное дело в отношении М., ликвидированного сотрудниками Левашинского РОВД в 2009 году. (Подробно этот казус описан в докладе Уполномоченного за 2012 год.)

Размышления общего свойства не менее серьезны. Действующее российское уголовно-процессуальное законодательство, как известно, не предусматривает обязательного судебного разбирательства в отношении умерших. В итоге получается, что, пока подследственный жив и здоров, отчитаться о раскрытии вменяемого ему преступления можно будет лишь после вынесения судебного решения по его делу. Зато в случае его смерти, дело может считаться раскрытым без судебного решения об этом. Возникает крайне двусмысленная ситуация, в которой трудно ожидать эффективного расследования фактов гибели людей, а значит, и соблюдения государством их права на жизнь. Отмеченная проблема эффективности расследования фактов гибели людей приобретает особое значение в делах, возбуждаемых по "террористическим" статьям УК РФ, в которых часто имеют место случаи "ликвидации" подозреваемых и обвиняемых. Бороться с терроризмом нужно. Но равно необходимо соблюдать при этом требования закона.

До недавнего времени положения п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ позволяли прекратить производство по делу в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого без согласия его родственников. Описанное положение начало меняться после принятия Постановления Конституционного Суда от 14.07.2011 г. № 16-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 4 части первой статьи 24 и пункта 1 статьи 254 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С.И. Александрина и Ю.Ф. Ващенко". В отчетном году только в г. Москве прошло несколько судебных разбирательств в отношении умерших. Это нововведение следует приветствовать, хотя, судя по первым впечатлениям, оно нуждается в совершенствовании.